И только после того, как от него ничего не останется, жми на тормоза.

Доннерджек немного повозился с кнопками на черной маленькой коробочке.

- Вперед!

Медный Бабуин помчался вперед, и волна статического электричества взметнула волосы на голове Доннерджека.

- Режим сражения! - приказал Доннерджек. Строители проявляли к ним полное безразличие, хотя Медный Бабуин со всех сторон окружил себя красочными языками пламени. Поезд ударил в переднюю стену, и четверть ее сразу рухнула. Волосы Доннерджека вновь стали дыбом, когда они проезжали через центр дворца, но на сей раз так и не опустились.

Едва они выбрались из огромного строения, как Доннерджек скомандовал:

- Поворачивай! Проедем еще раз, если нас вынудят! И еще... И еще...

Земля перед ними разверзлась, а на том месте, где Медный Бабуин собирался проложить путь, возникла огненная башня. Завизжали тормоза, колеса задымились, и Медный Бабуин остановился.

На вершине пылающего кургана стоял Танатос, спрятав руки в длинных черных рукавах. На склоне мгновенно сформировались ступени, и он спустился по ним, озаряемый сиянием фар Медного Бабуина. Каким-то образом голос Танатоса легко перекрывал шум двигателей.

- Кто осмелился вторгнуться в мои владения?

- Джон Д'Арси Доннерджек, - последовал ответ.

- Мог бы и сам догадаться. Как ты сюда добрался?

- Через Врата Творения.

- Поразительно. Доннерджек, ты и в самом деле опасный человек.

- Верни мне ее.

- Я уже исполнил твое желание. И не давал никаких гарантий относительно продолжительности жизни. Время Эйрадис прошло.

- Ты дал ей возможность выносить ребенка, который тебе нужен. Я считаю, что это неблагородно и нечестно.

- Вселенная никогда не отличалась справедливостью, Доннерджек. Я не могу еще раз ее отпустить. Может быть, ты хочешь присоединиться к ней? Здесь не так плохо, как ты думаешь, - я сохранил много всего хорошего на своих Елисейских полях. А для тех, кто мне нравится, существуют разного рода уступки и приятные моменты.

- А мой сын?

- Он принадлежит мне в результате честно заключенной сделки. Неужели ты забыл условия?

- Нет, конечно, но не мог бы ты пойти на некоторые уступки сейчас, а не потом?

- То есть?

- Пусть поживет и познает жизнь, прежде чем ты его заберешь.

- Жизнь есть страдание. Жизнь есть разочарование. Ему будет лучше, если я возьму его к себе немедленно и он вырастет здесь.

- Да, в жизни бывают плохие периоды, они необходимы, чтобы оценить хорошие - нежный ветерок летним днем, цветущий сад, который посадил ты сам, радость открытий - научных, да и любых других, вкус хорошей еды и вина, дружба и любовь. Все можно назвать любовью в той или иной форме.

- Любовь - самый большой обман из всех, изобретенных для того, чтобы побороть страх окружающего тебя мрака.

- Мне жаль тебя. Именно любовь помогла мне набраться мужества, чтобы предстать перед тобой.

- Жалость - бесполезная штука, Доннерджек. Я в ней не нуждаюсь.

- Тем не менее, если мальчик тебе сейчас не нужен, дай ему возможность познать жизнь.

- Он может стать опасным для обоих наших миров, если я позволю ему достигнуть зрелости.

- Ты не веришь в риск?

- Я не верю в обещания. - Танатос усмехнулся.

- Меня устроит даже скромное заверение.

- Я ничего не отдаю.

- И никогда не рискуешь. Как скучно!

- Я не говорил, что никогда не рискую.

- Ну так в чем же дело? Рискни сейчас.

- Что ты задумал?

- Я буду сражаться с тобой за его жизнь. Танатос вновь усмехнулся.

- Похоже, ты забыл, что меня нельзя уничтожить, - проговорил он через некоторое время. - Даже если тебе удастся расчленить то, что ты видишь сейчас перед собой, тот, кто следит за энтропией вселенной, снова соберет все части - где-нибудь, как-нибудь я вернусь. Я необходим для нормального функционирования вещей. Мое существование нельзя стереть. А ты - всего лишь смертный. Тебе не победить в этой битве.

- Я знаю.