И настоящий кружевной воротник! В особенности мне нравится шапочка - ее сделал сам Бозо!

- НЕТ! - Свой возмущенный вопль Небопа сопроводил раскатами грома.

- А что вы со мной сделаете? Разорвете на мелкие кусочки? Если вы считаете, что это единственное мое обличье, значит, вы еще глупее меня, старина.

- Ты ошибаешься, если думаешь, будто я не могу без тебя обойтись.

- Зато я способен делать гадости, Небопа, к тому же я оставил несколько сообщений в самых разных местах. Если они станут всенародным достоянием и Веритэ поглядит на происходящее моими глазами... Станет ясно, что Церковь Элиш - всего лишь грандиозный розыгрыш...

- Но ведь то, что ты проповедовал, чистейшая правда!

- Ас каких пор это имеет значение? Подумайте хорошенько.

Наступило долгое молчание. Громовые раскаты стихли.

- Тут ты прав. Но нельзя же надевать костюм клоуна!

- Ладно, я поговорю с Верховным Жрецом о каком-нибудь одеянии в шумерском стиле - по правде говоря, они тоже весьма дурацкие, если посмотреть на них объективно.

- А зачем тебе над всеми потешаться?

- Работа у меня такая, часть древней и весьма уважаемой традиции - не менее древней и уважаемой, чем боги неба и моря, да и мать-земля.

Небопа прищурил глаза - сегодня серые, словно штормовые тучи.

- Не хочешь ли ты сказать, что считаешь себя богом, жалкий эйон?!

И. И. Эйлс рыгнул, прикрыл толстый живот руками и достал прямо из воздуха бутылку пива. Неожиданно его фигуру окружило золотистое сияние.

- Вы прекрасно знаете, Небопа: не имеет никакого значения, что я думаю. Важно мнение народных масс.

Сияние стало невыносимо ярким, смотреть на него теперь могли только божественные глаза.

- А в настоящий момент многие именно так ко мне и относятся. Может быть, я как-нибудь зайду к вам на Меру - в гости. Вы удивитесь, как высоко по склонам вашей горы я могу подняться.

Осушив бутылку, И. И. Эйлс поставил ее на стол.

- Мне нужно повидаться с Верховным Жрецом, обсудить мое одеяние и примерить. До встречи, приятель!

Громко рыгнув напоследок, Иерофант исчез в облаке золотистых лучей. Небопа ненадолго задержался, чтобы проанализировать новые сведения. Затем и он покинул место встречи. Впрочем, его уход был не таким ярким и впечатляющим.

Женский голос, нежный и ласковый, напевал детские стишки и колыбельные. Хранитель Маркой их слышал, но сквозь тихие звуки пробивался шепот муара - такое случалось нечасто, ведь того, кто увидел муар, смерть забирает прежде, чем он успевает ощутить ее приход.

Спит малыш мой, засыпает,

Ветер кронами играет,

Колыбель твою качает.

Как сломалась веточка,

Так упала деточка,

Ох, упала деточка,

А с ней и подушечка.

Ловкий Джек,

Прыткий Джек,

Джон Д'Арси Доннерджек

Напугал сто человек...

Ту-ра-лура-рои,

Ту-ра-лура-ли,

Ту-ра-лура-рон...

Скоро мой малыш проснется

И навек заснет Маркой.

Хранитель проговорил тихо, словно ручеек пробежал по каменистому дну:

- Террама, зачем ты надо мной смеешься? Я знаю, что проиграл. Ты вынудила меня заключить сделку, которая несет мне смерть.

- Ты согласился, чтобы защитить свою подружку из Веритэ, - засмеялась Террама. - А она тебя бросила. Не чувствуешь себя дураком?

- Вирджиния меня не бросила!

- Ее нет в твоих владениях. Она ушла. Маркой. Оставила тебя умирать в одиночестве.

Несмотря на слабость и горечь, переполнявшую его сердце, Маркой не поддался на насмешки. С трудом, собрав последние силы, ручеек прошептал:

- Она ушла. Да. Я один. Ты меня обманула.

- Я могу быть доброй. Маркой. Обычно я не дарую смерть, но когда мое дитя появится на свет, ты умрешь. Хочешь, я положу конец твоим страданиям?

Маркой знал, что от него уже ничего не зависит, Террама просто развлекается, давая ему иллюзию свободы выбора.

- Конец, - проговорил он и заплакал по своим диким котам, стадным мышам, грохнерам и деревьям, по сложной системе подземных ручейков и тайным пещерам, залитым хрустальным светом, которые не видел никто - даже его любимая Вирджиния.

- Конец? - переспросила Террама.